ВЗАИМОПОМОЩЬ. КАК ЭТО БЫЛО РАНЕЕ...

Взаимопомощь – основа любой общины, ибо сплачивает её, объединяет, созидает само общество как таковое, а её отсутствие – разобщает и способствует деградации общества. Помощь человеку оказавшемуся в трудном положении всегда почиталась у русичей делом добрым и праведным, а помощь ближнему была таки просто делом святым, отказать в которой было и постыдно и совестно. Поэтому взаимопомощь всегда занимала почётное место в жизни русичей и регулировалась целой системой норм поведения.

Ежели ближнему грозит беда, никогда не отказывай в помощи ему, ибо беда может заглянуть и к тебе в гости.

Родовая дружба и взаимопомощь должна крепнуть во всех краях ваших. Ежели вы откажете в помощи ближним Родам вашим, то какой Род окажет помощь вам.

Не отрекайтесь в ссоре от братских и ближних Родов ваших, ибо, когда придут тяжкие времена в Рода ваши, на кого надеяться будете, как не на братские и ближние Рода ваши.

Никогда не отказывайте в помощи и в приюте древним Родам Белой Расы Великой, кои ищут защиту для потомства своего от ворогов лютых в поселениях ваших, полагаясь на мощь мечей Родов ваших. Ибо сохранение Родов и братьев по Крови, есть благое деяние для каждого Рода».

На Руси самым распространённым видом помочей внутри любой общины являлся обычай приглашать знакомых людей для помощи в срочных трудах, с которыми семья не успевала справиться самостоятельно. Очень часто помощи просили не только у родственников и соседей, но и у всего мира. Причём о помощи просили не только бедняки, но и зажиточные селяне.

А случалось и так, что мир и сам своим решением направлял здоровых людей топить печи, готовить еду и ухаживать за детьми в тех дворах, где все трудоспособные члены семьи были, например, больны.

Как правило, за помощь ни кто не ожидал вознаграждения, ибо понимал, что подобные деяния не остаются без внимания не только в этом мире, но и в мире потустороннем. Поэтому даже в тех случаях, когда при оказании общинной помощи и предполагалась последующая компенсация – обычно всё сводилось к тому, что решением Схода долг должнику прощали «за угощение»: он либо угощал всех помочан либо поочерёдно, либо разом устраивал «пир на весь мир».

Любые помочи начинались обычно с хозяйского приглашения: нуждающийся обходил соседей и родственников и выискивал желающих. И охотников выехать всегда бывало достаточно, потому как помочь без угощения не обходилась и к тому же, всякий домохозяин памятовал, что он и сам когда-нибудь будет нуждаться в помочи.

В некоторых общинах обычным делом считалось получение помочи и через решение Схода. В этом случае нуждающийся обращался к Сходу, который и постановлял приговоры о помочи. Однако в большинстве случаев помочь по решению Схода всё же представлялась лишь как мера исключительная: при строительстве погорельцев, в случае внезапной болезни, для поддержки хозяйства вдов, сирот и семейств рекрутов или если у хозяина внезапно пала лошадь. Решением общины могли определяться также и поочередные помочи.

Во время сева, жатвы или покоса мир нередко оказывал трудовую помощь вдовам и сиротам. Порою участок сирот обрабатывался общиной в течение целого ряда лет. Вдовам же часто выделялись так называемые мироплатимые наделы, и община брала на себя оплату всех податей и выполнение повинностей, которые полагались за использование данного надела.

По решению общины Схода ежегодно из общественных хлебных запасов выдавали хлеб на весь год беспомощным старикам и малолетним сиротам. А во время войн в некоторых общинах принимались решения и о помощи семьям, в которых мужчины призывались на службу: летом у таких семейств, например, скашивали, связывали и свозили на гумно хлеб, часть хлеба обмолачивали, а остальной убирали в скирды.

Но особенно распространена была помощь общины погорельцам – и трудом и деньгами. Сбор средств в пользу пострадавших начинался обычно сразу после пожара. Отводя же участок леса для погорельца, община могла и лес вырубить, и вывезти бревна на место стройки.

Помощь общины отдельной семье оказывалась и во время значительных семейных событий, таких как похороны или свадьба, конечно, если семья в этом нуждалась. Иногда на средства общины даже готовили свадебный наряд невесты.

Гораздо реже оказывалась мирская помощь обедневшему хозяину без чрезвычайных обстоятельств, считалось, что в обычных условиях он сам виноват, если дела у него не ладятся.

Если предстояло выполнить большой объем дел, затевавший помочи приглашал не только родичей и соседей, но и желающих из соседних селений. С этой целью хозяин или члены его семьи обходили накануне свою и ближние деревни и приглашали, как бы уговаривая: «Пожалуйте к нам кушать хлеба-соли. Винца и пивца для гостей будет довольно. Только не оставьте просьбы нашей: помогите нам сравняться с прочими православными в делах наших».

При большой помочи, включавшей жителей нескольких селений, помочане поутру собирались к дому хозяина «подеревенно», артелями. Их сажали за стол, кормили, обносили пивом и просили пожаловать потрудиться. При этом угощать помочан должен был обязательно сам хозяин или кто-то из его семьи, так как другие варианты считались обидными.

Просили помочан именно потрудиться, а не поработать. Ибо отношение к труду и к работе ранее различалось существенно: труд – добровольное деяние, которое облагораживает человека, ибо в труд вкладывается частица души; работа же подразумевает рабский труд поневоле, из-под палки, без души, а потому унижает человека, превращает его в рабочую скотину. Поэтому для труженика веси-крестьянина, обидным и унизительным было бы называться рабочим, а свой труд именовать работой.  

«Взаимоотношения в общинах должны быть основаны на трудолюбии, добре, любви и взаимопомощи, а не на принуждении и страхе. Не может принудительный труд приносить благие плоды, ибо созидающий по принуждению или по страху своему замыкается в себе и не может вложить Душу в плоды труда своего. Созидательный труд на благо родов ваших и общин ваших, должен быть только добровольным и по зову сердец ваших, иначе бесплодными и безобразными будут плоды такого труда».

Сходились или съезжались на помочи нередко и прямо к месту – в лес, в поле или на луг. Когда же трудились на дальних лугах или полях, помочан возили туда и обратно на хозяйских лошадях. Это особенно было принято в малозаселенных районах при широком разбросе соседних деревень и их угодий, если только самый вид помочи не предполагал участия помочанина со своей лошадью – на перевозке леса или вывоза навоза. При сравнительно позднем начале труда (в 9-10 часов) каждый завтракал у себя дома. Если же к труду приступали рано и не завтракали у хозяина перед началом, то часов в 8-9 на поле привозили завтрак (например, теплый пшеничный хлеб, огурцы, мед или патоку).

Продолжительность труда на помочах могла быть либо четко определена общинным обычаем (например, до полудня или до двух часов пополудни), либо меняться в зависимости от обстоятельств. В большинстве светорусских общин считалось, что помочан «должно быть столько, чтобы дела им хватило до вечера». Однако приглашение помочан на весь день не исключало и более раннего завершения, например, если закончен весь трудообъём. Если помочь продолжалась с утра до вечера, то обед доставлялся хозяином к месту труда.

Нередко помочи устраивались в выходные и в праздничные дни после обеда, поэтому между трудовой и праздничной частью помочей не было чёткой грани. Очень часто во время взаимопомощи звучали песни, шутки, затевались безобидные шалости, отчего многие трудные дела превращались в весёлые игры, что и неудивительно, ибо луг, поле, лес и река – это не только места для сельскохозяйственных работ, но и раздолье для гуляний.

В некоторых регионах Руси непременным элементом развлечений, устраиваемых на помочах, было катанье на лошадях хозяина по окончании вечернего стола. В других регионах сразу после ужина начинались хороводы, пляски и песни. Вместо катанья на лошадях могли быть устроены и гулянья помочан по деревне, тоже непременно сопровождавшиеся песнями и продолжавшиеся иногда всю ночь. После катанья или гулянья по селению все расходились по домам.

В разных видах труда помочи имели свои отличительные особенности и поэтому носили свои названия: «покос», «дожинки», «толока», «назьмы», «вздымки», «печебитье», «капустки» и так далее.

При благоприятных условиях, уборка сена всегда считалась одною из приятнейших сельскохозяйственных дел. Время года, теплые ночи, купанье после утомительного зноя, благоуханный воздух лугов, – все вместе имеет что-то обаятельное, отрадно действующее на душу.

Во многих общинах косьба традиционно проводилась сообща, а потом уже скошенное сено делилось по подворьям. На дальние луга выезжали целыми семьями, включая грудных младенцев. Располагались станом около реки или ручья в тени деревьев. Ставились шалаши из тонкого теса и непригодной драни, по нескольку в ряд и около каждого шалаша на козлах подвешивался котел. Но в этих времянках только хранили припасы или прятались от дождя; спали же под развешенными в разных местах холщовыми пологами.

Все участники покоса наряжались в лучшее платье, по-праздничному: мужчины часто на покос надевали чистые ситцевые рубахи, а бабы и девки – ситцевые сарафаны; и то, и другое по большей части красного цвета. Ведь для молодёжи луг во все времена был гульбищем, на котором они даже во время работ могли порисоваться друг перед дружкою. Для более же старшего поколения покосы были весёлым местом объединения, где постоянно звучали песни и шутки.

Старшие мужчины и женщины ходили иногда в деревню, где на попечении стариков и старух оставались маленькие дети. Молодежь же обычно не появлялась дома в течение всего сенокоса, в том числе и по седмицам (по воскресеньям).

Каждый покос начинался «со светом», то есть по росе и продолжался до полуденного времени. Во время обеда объединялись по нескольку семей. А подавали обед сытным и с традиционным набором блюд: пшеничной кашей с маслом и соленым свиным салом. После обеда старики отдыхали, а молодежь отправлялась за ягодами или заводила песни «в кружке».

Вечерами составляли хороводы, играли на гармониках и пищиках или на жалейках. Но особенное веселье молодежи начиналось, когда копнили: сначала сгребали сено в валы в сажень высотой, а затем группами катили эти валы под общую задорную песню к тем местам, где предполагалось ставить копны.

Сенокос продолжался дней двадцать, а то затягивался и на месяц, и соответствующий настрой сохранялся в течение всего этого времени. По окончании сенокоса устраивался праздник всей общины. Для оплаты общего угощения выделяли часть луга, и сено с этого луга продавали – покупатели были свои же односельчане. На вырученные деньги покупали чай, баранки и хмельные напитки (выпивка за счет общины называлась «мирское»), закуску же каждый приносил свою. На праздник сбегалась вся деревня, включая детей: пели, плясали, наблюдали борьбу вызвавшихся охотников, перебрасывались шутками.

Более или менее веселые «бородные» устраивал почти каждый домохозяин в общине. Если в деревне становилось известно, что у такого-то «сегодня бороду завивают» (дожинают), каждый знал – вечером будет бородное угощение и гуляния.

К огда предполагалось пригласить на бороду много участников (иногда созывалось до 30-ти человек), то дочь или сын приглашавшего накануне обходил их дома, стуча палкой в окно: «Завтра на бороду к такому-то». Приглашались преимущественно девушки из родственниц или близких знакомых. В некоторых случаях зажиточные крестьяне, собиравшие много народа на дожинки, приглашали не только девушек и женщин, но и парней. 

Помочанки приходили со своими серпами, а трудиться начинали с утра и продолжали до тех пор, пока не выжинали весь оставшийся в поле хлеб. Во время трудов на дожинках песни, шутки и шалости создавали веселое, приподнятое настроение.

Самый значительный момент дожинок наступал, когда оставались последние колосья, которым придавалось особое значение. Несколько колосьев оставляли на последней полосе поля несжатыми; их закручивали, связывали и обращали колосками к земле. Это и есть борода (закрут-бородка), посвященная Богу Волесу и полевым Духам. Бороду обвязывали травой, соломой или просто завязывали самые колосья. У основания несжатых колосьев пололи траву и укладывали хлеб-соль. Пригнутые к земле колоски иногда еще и присыпали землей.

В ряде общин было принято завивание несжатых колосьев бороды строго «по солнцу», рукой, скрытой под опущенным рукавом. Иногда в связанный соломой снопок несжатых колосьев женщины втыкали свой серп, после чего славили Богов, обращаясь к ним на восход солнца. Затем, чтобы к будущему яровому жнитву спина у жниц не болела, женщины ложились на жнивье полосы и так некоторое время лежали.

Непременная черта всех помочей-дожинок – это уход с поля с песнями, предназначенными специально к такому случаю. В доме же хозяина поля к этому времени было уже приготовлено угощение для помочан.

Во многих местностях в состав угощения обязательно должна была входить каша. Поэтому дожинки ещё назывались «Кашею», а их участницы – «кашницами». В хозяйском доме в «день Каши» топили печи и пекли множество шанег. Затем горячие, с огня шаньги выкладывали на огромных блюдах на столе. Угостившись, кашницы бродили или катались на лошадях по улицам с песнями, а затем возвращались в дом хозяина и ужинали. Главным за ужином была обязательно каша и опять шаньги.

Помочанок угощали также пирогами, говядиной, рыбой, орехами, чаем и конфетами. У зажиточных крестьян выставляли на дожинках до 15 пересмен: говядина пареная, жареная, вареная; рыба пареная, жареная, вареная и прочее. Иногда угощение после окончания жатвы выдавалось в два приема.

В некоторых местах помочанки после первого угощения ходили по деревне с песнями и плясками, в которых величали хозяина и хозяйку. При этом самая молодая и красивая девушка несла ржаной сноп, украшенный разноцветными лентами и венками. Две другие девушки поддерживали ее под руки. Остальные били в заслонки, косы, позвонки (колокольчики), гремели трещотками. Обойдя так всю деревню, помочанки возвращались к хозяевам, где их снова угощали.

В тех районах, где льноводство было одной из ведущих отраслей сельского хозяйства, помочи применялись и когда приходила пора мять и трепать лен с коноплёю. Это были преимущественно женские поочередные помочи. Необходимость их определялась тем, что высушенный в овине лен снова набирался влаги, если не был обработан в короткий срок.

Осенью, после уборки льна с поля и его расстилания, приступали к сушке в овинах. Толоку собирали поочерёдно, начиная обычно с крайнего двора деревни. Участвовали молодые девушки и бабы-молодухи, а иногда и некоторые холостые парни.

На толоку льна приходили в овин со своими мялками. Их устанавливали по всему току овина большим кругом, оставляя в середине место, куда бросали измятый лен. Трудились при свете самодельного фонаря или свечки до рассвета.

На толоке льна существовали и определенные трудовые нормы: каждая участница должна была измять за ночь «сотню» (сто снопов). Считалось, что хорошая здоровая баба может легко выполнить в одну ночь толок этот труд, и времени остается еще несколько свободного. Всю ночь пели песни, а нередко и плясали. На следующий день хозяин кормил обедом всех участников.

Массовостью и заметным своеобразием отличались помочи по вывозке навоза. Именовались подобные помочи как «навозник», «навозница», «назьмы», а вывозили навоз обычно в июне на поле, оставленное под пар.

На помочи по вывозке навоза (позёма) собирались с женами и детьми (детвора допускалась уже с 6-7 лет). Каждый хозяин являлся со своей лошадью и специальной одноконной телегой, представлявшей собой неглубокий ящик на двух колесах. Лошадей снаряжали в самую лучшую сбрую и надевали на них ошейники с бубенцами.

Мужчины группами в 5-6 человек грузили большие пласты, сообща поднимая их двузубыми вилами; дети «повозники», сидя верхом на лошади, доставляли груз в поле; там женщины вилами сваливали навоз с телег небольшими порциями, равномерно распределяя по участку. Возвращаясь с поля порожняком, парни и девушки, правившие лошадьми, устраивали состязания в скорости, отчего звон бубенцов сливался с громкими несмолкаемыми шутками.

В полдень оживленная работа прерывалась, и все собирались в избу к тому хозяину, чей в данное время возят навоз. Там хозяином выставлялось угощение: пироги, блины, щи с говядиной или снетками и квас. Затем следовал часовой отдых, и все снова принимались за труд, пока не заканчивали.

Последний воз навоза назывался «поскребышем», а возница его «телепою» (телепнем). В адрес этого возницы участники помочи отпускали соленые шутки, ведь телепа должен был «украсть» во время обеда кашу. Когда же он совершал это, то ребятня бросалась ловить телепня-вора, а тот, убегая, старался попасть в хлев, из которого вывозили навоз. Если ему это удавалось, то при общем смехе вся толпа мигом съедала кашу, после чего горшок разбивался под общий гул восторгов.

Хотя во время назьм работа производилась довольно тяжелая и не особенно приятная, но между тем эти помочи были чистым праздником для всех участников, и в особенности для ребят и молодежи.

При строительстве дома на помочи собиралась вся община или даже несколько сельских общин. Являлись помочане со своими собственными лошадьми, веревками, топорами и пилами. В лес ехали мужчины, а из женщин только те, кто замещал брата или отца. Тянулась длинная вереница – в двадцать, тридцать, а то и более лошадей с дровнями. Сообща рубили лес и грузили на дровни. В 2-4 заезда на деревенской улице воздвигались целые горы бревен, привезенных помочью.

После этого следовало хозяйское угощение, ну а уж когда возводился сам дом, да за порог ступала первая живность – то уж тут пир длился целыми сутками, как на свадебных гуляниях. Гуляли целыми селениями и стар и млад. На новоселье обязательно приносили подарок и торжественно, так чтобы это видели все, вручали его новосёлам.

Во время любых помочей хозяин обязан был быть всегда любезным и приветливым с помочанами. Он не мог принуждать или указывать, кому, как и сколько трудиться. Русская этика исключала также замечания хозяина и в том случае, если чей-либо труд ему не нравился. Он мог лишь просто не пригласить такого человека к себе на помочи в следующий раз. И столь вежливое почитание воли другого человека не просто дань уважения чужому труду, но и один из принципов русской общины: «Волю каждого русича чти равно свою неприкасаемо, ибо выше неё есть только Воля Божья да Воля Родительская».

_______________________________________

КАК ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ СЕГОДНЯ...